— Что он хочет сказать — он тебя не подведет? — спросила я. — Если обручение было по всем правилам, то и подвести нельзя. О чем он таком говорит?

Анна в три шага добралась до стены, развернулась, шагнула обратно, точно лев в клетке — один из тех, в Тауэре.

— Не знаю, о чем он таком говорит. Он совсем дурачок.

— Ты сказала, он тебя любит.

— Это еще не доказывает, что он не дурак. — Тут ей что-то пришло в голову. — Мне нужно к нему пойти. Он во мне нуждается. Он перед ними не устоит.

— Нельзя тебе идти, лучше обожди.

Она открыла сундук и вытащила накидку.

Тут раздался громоподобный стук в дверь, мы обе замерли. Анна мгновенно сдернула накидку, бросила ее в сундук и устроилась на крышке, будто с самого утра с места не вставала. Я отворила дверь, там стоял слуга кардинала Уолси.

— Госпожа Анна здесь?

Я чуть шире приоткрыла дверь, чтобы он мог ее увидеть. Анна глядела вдаль, на стоящую на якоре барку с ясно различимыми алыми вымпелами кардинала Уолси.

— Не соблаговолите ли пройти в приемную кардинала? — спросил гонец.

Анна повернула голову, но ничего не ответила.

— Немедленно, — добавил он. — Господин мой кардинал приказал, чтобы вы явились незамедлительно.

Она не возмутилась высокомерию этой команды. Ни для кого не секрет — кардинал управляет страной, а потому его слово весит никак не меньше слова самого короля. Анна подошла к зеркалу, бросила взгляд на свое отражение, ущипнула себя за щеки — вернуть на лицо краску, прикусила нижнюю губу, а потом и верхнюю.

— Мне тоже пойти? — спросила я.

— Да, будь рядом со мной, — быстрым шепотом пробормотала она. — Тогда он, может, вспомнит — король тебя слушает. А если там будет и король — ты уж постарайся его умилостивить.

— Я не могу ничего требовать, — напомнила я ей тоже шепотом.

Даже в такой момент сестра не удержалась — скорчила одну из своих гримасок:

— Это мне известно.

Мы последовали за слугой через парадную залу в комнату, где давал аудиенции Генрих. Там, против обыкновения, никого не было. Король уехал на охоту, большинство придворных вместе с ним. У дверей стояли люди кардинала в алых ливреях. Они отступили, пропуская нас, а потом снова заняли свои места, преграждая дорогу. Его преосвященство не хотел, чтобы нас прерывали.

— Госпожа Анна, — обратился он к сестре, когда та вошла в комнату. — Мне сегодня сообщили ужасную новость.

Анна стояла неподвижно, руки сложены на груди, лицо спокойное.

— Какая жалость, ваше преосвященство, — невозмутимо произнесла она.

— Я узнал, что мой паж, молодой Генрих Нортумберленд, осмелился злоупотребить вашей с ним дружбой и той свободой, которую я ему предоставил, позволяя себе целыми днями флиртовать и болтать о любви в покоях королевы.

Анна покачала головой, но кардинал не дал ей рта раскрыть.

— Я сегодня ему указал, что подобные легкомысленные занятия несовместимы с положением того, кто в будущем унаследует северные графства и чей брак небезразличен его отцу, королю и мне самому. Он не парень с фермы, чтобы заигрывать с молочницами в копне сена, до чего никому и дела нет. Брак для лорда в его положении — событие политическое, никак не меньше. — Кардинал на минуту умолк. — А политика в этом королевстве дело мое и короля.

— Он предложил мне руку и сердце, и я дала свое согласие, — ровным тоном ответила Анна. Я заметила, золотая буква «Б», которую сестра носила на жемчужном ожерелье, плотно обвивающем шею, подрагивает в такт ее быстрому дыханию. — Мы обручены, ваша милость, прошу прощения, если союз вам не по вкусу, но дело уже сделано. И тут уж ничего не изменишь.

Он бросил на нее мрачный взгляд из-под широкой кардинальской шляпы:

— Лорд Генрих согласился подчиниться власти своего отца и его величества короля. Я сообщаю эти новости не из любезности, госпожа Болейн. Может быть, вы остережетесь наносить оскорбление тем, кто поставлен Богом выше вас.

Она побледнела:

— Он никогда не согласится. Он ни за что не подчинится отцу вместо того, чтобы…

— Вместо того, чтобы подчиняться вам? Интересно, так вот и обстояло дело? Но он повинуется отцу, госпожа Анна. Теперь дело в руках герцога и короля.

— Он обещался мне, мы обручились, — гневно заявила Анна.

— Это было обещание жениться в будущем, — объявил кардинал. — Обещание жениться, если представится возможность.

— Нет, это обещание жениться в настоящем, — непоколебимо стояла на своем Анна — Помолвка перед свидетелями, со вступлением в брачные отношения.

— Ага. — Пухлая рука предупреждающе поднялась. Тяжелое кардинальское кольцо, казалось, подмигнуло Анне — не забывай, кто духовный глава Англии. — Пожалуйста, даже не пытайся меня убедить, что дело сделано. Если я сказал — обещание жениться в будущем, значит, так оно и есть, госпожа Анна. Я никогда не ошибаюсь. И если дама вступает в отношения с кавалером на основании такого незначительного обещания, это не свидетельствует в пользу ее ума. Такая дама, отдавшаяся кавалеру, а потом брошенная, уже себя погубила, ей больше никогда не выйти замуж.

Анна бросила на меня быстрый взгляд. Наверно, кардинал понимает — смешно проповедовать добродетель девственности той, чья сестра, как известно всему королевству, постоянно нарушает супружескую верность. Но он и взглядом не выдал, что заметил мое присутствие.

— Никому не пойдет на пользу, госпожа Болейн, если чувства к лорду Генриху толкнут вас на ложь.

Я видела — сестра борется с охватившим ее паническим страхом.

— Ваше преосвященство, милорд, — начала она, голос чуть дрожит. — Из меня выйдет неплохая герцогиня Нортумберленд. Я буду заботиться о бедных, о том, чтобы на севере царило правосудие. Я охраню Англию от шотландцев. И всегда буду вашим верным другом, вашей должницей на веки вечные.

Он слегка улыбнулся, словно хотел показать — дружбой с Анной его не подкупишь, у него бывали предложения и получше.

— Не сомневаюсь, из вас вышла бы превосходная герцогиня, если не в Нортумберленде, то где-нибудь еще. Такое решение должен принять ваш отец, ему выбирать, за кого вам выходить замуж. Да и мы с королем можем подсобить. Уладив все остальные дела, моя дорогая дочь во Христе, я позабочусь и о ваших желаниях. Я не позабуду, — теперь он уже не сдерживал улыбки, — я не позабуду, что вам хочется стать герцогиней.

Он протянул ей руку, Анна шагнула вперед, присела в грациозном реверансе, поцеловала кольцо, затем попятилась к двери. Пока за нами не закрылись двери, она не произнесла ни слова. Повернулась и пошла по каменным ступеням, ведущим в сад. Всю дорогу вниз по извилистым тропкам сестра молчала и заговорила только тогда, когда мы добрались до каменной скамьи в зарослях роз, подставляющих солнцу белые и алые лепестки.